НОВОЕ  ЗВУЧАНИЕ  СТАРОЙ  ОПЕРЕТТЫ, или  ГЛАС  ВОПИЮЩЕГО  КОНСЕРВАТОРА

НОВОЕ ЗВУЧАНИЕ СТАРОЙ ОПЕРЕТТЫ, или ГЛАС ВОПИЮЩЕГО КОНСЕРВАТОРА

Не знаю, как вам, а мне весьма по душе зажигательные, оптимистичные, наполненные лёгким юмором произведения Имре Кальмана. Да вот взять хотя бы «Летучую мышь». Самая что ни на есть охотничья история! – весь сюжет заверчен вокруг обвинения незадачливого главного героя... в браконьерстве, в незаконной добыче рябчика (вид дичи оставляю всецело на совести переводчика; может, в оригинале и куропатка, - суть не в этом). Все искромётные коллизии венчает гениальная сцена, особенно памятная тем, кто видел экранизацию оперетты. Адвокат спасает героя от тюрьмы, разыскав свидетеля (он же пострадавший) – лесника. Оказывается, вся дробь угодила ему в... ну, в общем, пониже спины. И импровизированная речь защитника трогательна и убедительна: «Всем известно, что заряд двуствольного охотничьего штуцера (!) состоит из 50-ти дробин; в зад потерпевшего попали все 100; следовательно, в рябчика не попала ни одна; значит, он остался жив, и состав преступления отсутствует!» - так, или очень близко к тексту.

            В последнее время всё чаще приходится читать о загрязнении окружающей среды свинцовой дробью, представляющем якобы грозную опасность для биосферы. И доводы экологов, казалось бы, логичны, однако... рискну всё же взять на себя роль кальмановского адвоката, - а вдруг чего и выйдет, чем чёрт не шутит!

            10 – 13 апреля текущего года в Каменце-Подольском прошла Восьмая научная конференция орнитологов запада Украины, посвящённая памяти Густава Бельке. Листая сборник трудов этого действительно представительного форума («Приоритеты орнитологических исследований», К.-Подольский – Львов, 2003, 212 с., на украинском языке), «навскидку» попадаю в тезисы доклада Р.А.Новицкого (Днепропетровский универститет) – «Охота на водоплавающих птиц как фактор экотоксикации водоёмов». Автор сообщает читателям интересные данные (стилистику сохраняю): «Дробью такого размера (№№3-4) охотятся только на уток всех пород большого и малого размера, серую куропатку Perdix perdix, рябчика Tetrastes bonasia, вальдшнепа Scolopax rusticola, фазана Phasianus colchicus» (с. 155). А также, - добавлю уже от себя, - на павлина и на всю «Большую Пятёрку». Особенно логически обосновано в контексте темы доклада упоминание... куропатки, рябчика (где ты, вечно живой Кальман!), сугубо водоплавающего вальдшнепа и аналогичного фазана. Во-первых, охота на рябчика в Украине вроде бы как запрещена; во-вторых, никто его тройкой-четвёркой не стрелял сроду (да и не слыхивал никто о рябчиках Самарского залива Запорожского водохранилища, о котором, собственно, и идёт речь в публикации); точно так же палить этой, весьма крупной, дробью по куропаткам и вальдшнепам станет лишь очень большой оригинал, не имеющий конечной целью попасть в такую малогабаритную дичь... Несомненно, иной раз на заячьей охоте случается свалить куропатку либо вальдшнепа и «двумя нолями», но ведь на то и исключения из правил, чтобы правила эти подтверждать, запоминаясь в качестве необычных казусов! Ну, вот, разве что фазан... дробь на него действительно требуется покрупнее, и обожает он, шельма, скрываться в тростниках по болотам (правда, предпочитает высохшие) и по берегам лиманов. Так что за фазана прошу прощения: какая-никакая дробина всё же в воду рано или поздно булькнет.

            А в целом – не совсем понятно, зачем после вполне уместного упоминания «уток всех пород большого и малого размера» (хотя для чирков явно предпочтительнее семёрка, а то и восьмёрка) идёт этот наукообразный список видов: для объёма публикации, что ли... Да и, если разобраться, кому какая разница, что за дробь в патроне, - вес дробового снаряда как правило не зависит от диаметра дробин (т.е. – зависит очень мало: крупной дроби – на пару граммов больше, а мелкой – на пару граммов меньше средней массы), и для ружья определённого калибра является величиной практически постоянной. Так что давайте, следуя персонажу из Козьмы Пруткова, «приведём сии дроби к общему знаменателю» и - подчёркиваю! – на время оставим в покое  размеры этих свинцовых шариков, столь любезных охотнику и невыносимых «зелёному».

            Читаем дальше. «Опрос 86 охотников непосредственно в магазинах (оружейных, надо полагать) в течение лета показал, что 92% приобрели патроны именно для охоты на водоплавающую дичь (на водоёмах). В среднем вес дробового снаряда в патроне составляет 32 г (от 28 до 50 г). Таким образом, к открытию сезона охоты  (в 2002 году – 10 августа) охотниками (Днепропетровска) было приобретено в виде патронов и россыпью более 42100 кг свинцовой дроби. Значит, около 39000 кг свинца (92% приобретённого) должно было попасть в Днепровское (Запорожское) водохранилище только за летне-осенний период 2002 г.». Не станем уточнять метод подсчёта среднего веса дробового снаряда, - по крайней мере пределы его указаны вполне правдоподобно: 28 г – снаряд доброй старой тулки 16-го калибра, 50 г – полновесный снаряд «Магнума» 12-го калибра (хотя популярность его у наших охотников не так уж и велика), 32 г – стандартный снаряд ружей наиболее ходового в настоящее время 12-го калибра. Малыми калибрами (20, 28, 32 и 410-м) автор законно пренебрегает. И в дальнейшем с арифметикой полный порядок, 92% от 42 тонн вычислены точно. Правда, совсем ведь не обязательно выпулять весь боезапас за один сезон: в конце года почти всегда остаётся некоторое количество патронов, так что метод «магазинного» опроса, согласитесь, не слишком корректен. Во всяком случае, я бы не пересчитывал весь приобретённый свинец на текущие лето-осень...

            А теперь – внимание! – «По научным данным, в водоёмы Днепрпетровской области со сточными водами (антропогенный и техногенный факторы) ежегодно попадает от 643 до 786 кг свинца в виде солей (Кораблёва и др., 2001)». Запомнили?

            Далее автор решительно вычисляет, опираясь на пропускную способность взятого в качестве примера охотхозяйства (280 человек в день) и на интенсивность стрельбы в день открытия охоты (29 – 65 выстрелов на охотника, а это – 47 выстрелов в день в среднем!), что за сезон на дно Самарского залива попадёт не меньше шести тонн токсичного металла. То есть – в 10 раз больше, чем от промстоков. Тоже запомнили?

            Но ведь здесь и «зарыта охотничья собака»! Во-первых, интенсивность стрельбы, как и посещаемость угодий охотниками, максимальны именно в дни открытия летне-осеннего сезона; во-вторых, ну не все же эти 280 палят, как во время какого-то «индо-пакистанского инцидента»! За первые два дня охотничьего сезона 2003-го года лично я выпустил аж 10 зарядов (патроны фирмы «Fiocchi», по 34 г дроби №6 в каждом) и добыл три кряквы и красноголового нырка, чего и вам желаю. И довольно: патроны нынче превесьма дороги. Так что же получается, - и я «в среднем» выстрелил 29-65 раз?!! Днепр-то у нас общий, что в Самарском заливе, что в Вишенках под Киевом, - как и цены на боеприпасы. Буквально через неделю после открытия охоты посещаемость угодий падает по меньшей мере раз в пять, а интенсивность стрельбы в пересчёте на одного человека – не менее чем вдвое, и это ни для кого не секрет. А там – у основного «фигуранта», кряквы – начинается частичная линька, смена контурного пера, так что суточные перелёты сами собой прекращаются до конца сентября, а запавшую по камышам утку не поднять на крыло и своре бешеных дратхааров! Так что «презренного металла» получится всё же не шесть тонн, а явно поменьше. Ну согласитесь, не гневите Бога!!

            Металлический свинец в водной среде химически инертен: он даже окислиться толком не в состоянии – недостаёт кислорода в толще надёжно изолирующего дробь донного ила, а ведь главную токсикологическую опасность представляют именно его гидратированные окислы, а не сам металл. Возможность вторичного загрязнения при изменении рН среды, о которой пишет орнитолог, носит, увы, чисто теоретический характер: чтобы это произошло, практически необходима замена речной воды... кислотой! Да ещё – при интенсивной аэрации донных отложений!! Вот растворимые техногенные соли, упомянутые выше – это действительно грозная опасность для окружающей среды; но при чём же здесь охотники?!.

            Да дело и не в этом. Я затеял спор отнюдь не имея целью поссориться с г-ном Новицким. Он-то как раз и являет собой пример достойного, непредвзятого исследователя, чем лично мне крайне симпатичен: уж очень отличается от «стандартных» оппонентов в лучшую сторону. Из дальнейшего текста его доклада явствует, что он, не удовлетворившись сухими теоретическими выкладками, просеял драгой 35 образцов ила со дна полюбившегося ему залива на площади акватории 14,1 га. И что же? – на песчаных (!) слабо заиленных (!!) грунтах количество дробин колебалось в весьма угрожающих пределах: от 0,35 аж до 2,04 дробин на 10 квадратных метров! А на сильно заиленных участках даже драга не улавливала дроби «вследствие размещения в глубоких слоях ила» (с. 156)! Казалось бы, комментарии излишни. В охотничьих угодьях Украины преобладают именно сильно заиленные донные участки, особенно там, где глубина водоёмов невелика и вероятность заглатывания дроби «благородными» речными утками и лысухой максимальна. А утка, замечу вскользь, всё же не драга... учёный роет глубже, на то он и учёный!

            Я недаром, не боюсь повториться, испытываю глубокое уважение к цитируемому автору. Ну, хотя бы за то, что он не голословен, за то, что приводит не только данные литературы, но и результаты собственных полевых исследований, за то, что академически корректен, сдержан и абсолютно не категоричен, особенно там, где вплотную подходит в своей работе к заключительным выводам.

            Итак, вот краткие итоги его сообщения. На дно Самарского залива попадает в виде дроби до 6 т металлического свинца в год (теоретические расчёты автора); в водоёмы Днепропетровской  области в составе растворимых солей попадает более 600 кг свинца ежегодно в качестве промышленных стоков (Кораблёва и соавт., 2001); свинцовая дробь обнаруживается методом просеивания донных образцов только на песчаных и слабо заиленных грунтах в количестве 1 дробина на 10 квадратных метров, в заиленных местах не обнаруживается вообще – и это в угодьях, десятки лет кряду испытывающих предельно мощный (! – Ю.Я.) охотничий прессинг (результаты личных исследований автора); водные растения интенсивно поглощают свинец из воды (!), и уровень его содержания в растительной массе Самарского залива колеблется в широких пределах: 2,3 – 26,88 мг/кг сухого веса (Сподобцева, Заверталюк, 1993). «Таким образом, - предостерегает Р.А. Новицкий, - водные растения, в значительной мере являясь пищей водоплавающих птиц, играют существенную роль в миграции тяжёлых металлов по трофической цепи <…>. Кроме того, в иностранной литературе зафиксированы случаи отравления водоплавающих птиц во время заглатывания (ну, «во время» – уже не «вследствие»... или это так рука вывела, а имелось в виду именно «в результате заглатывания» ?) свинцовой дроби со дна водоёмов (Yensen, 1994)». А посему, - делает учёный архиверные выводы, - «необходимо проведение кропотливых биоэкологических исследований <…>, конечными результатами которых должно быть обоснование пропускной способности водоёмов (хорошо знакомое «Не пущать»!) и рекомендации обществам охотников повысить мастерство стрельбы, что в 3 – 5 раз снизит расход боеприпасов» (а вот здесь – браво, г-н Новицкий! – я всецело на Вашей стороне!! – вот только №№ дроби, если Вы, конечно, не против, буду выбирать по своему усмотрению - Ю.Я.).

            Как мы уже показали, цифра 6 тонн, вероятно, несколько завышена; одна дробина на 10 квадратных метров, да ещё и только там, где на дне золотистый песочек – совершенно несерьёзно, согласитесь, - это уже какая-то ловля жемчуга получается; миграцией тяжёлых металлов по трофическим цепям сегодня никого не удивить, но из воды растения могут получать только свинец, входящий в состав растворимых солей этого металла в промышленных стоках (металлический свинец, надёжно погребённый в донных илах, водным растениям не доступен практически абсолютно). Комментируя приведённые автором сведения по содержанию свинца в ряске, рдестах и нитчатке (жёстким роголистником вряд ли кто-либо прельстится, да и у рдестов утки и лысухи едят в основном только семена), прошу обратить особое внимание: данные Сподобцевой и Заверталюка представлены в пересчёте на 1 кг сухого веса указанных растений. Т.е., учитывая более чем 80%-е содержание в них воды, смело делим эти цифры на 5 и получаем 0,5 – 5,3 мг/кг сырой массы, что вполне соответствует действующим санитарным нормам (об этом – далее) по свободному (растворённому) свинцу.

 И я с маниакальным упорством повторяю свой вопрос: «А какое отношение ко всему этому имеют охотники? – и не напоминают ли все претензии к ним обычную в средние века охоту на ведьм?!».

Собственно, смыслом кропотливого (это я говорю совершенно искренне и серьёзно) труда исследователя явились цифра 1 дробина на 10 квадратных метров дна и рекомендация вполне в духе железнодорожного кондуктора из «Вокруг света за 80 дней» Жюль Верна: «Джентльмены, прошу вас, не палите мимо, - компания взыщет с меня за обивку»... И не нужно зеленеть от злости на честного зоолога, друзья «зелёные»! – вот эта его знаменитая дробина на 10 м2 – возможно единственная объективная цифра, выловленная за последнее время из потоков грязи, извергаемых на нашего брата-охотника.

Почти для всех авторов, касающихся этой «козырной» в наши дни темы, характерно пренебрежение конкретными числами. Ну хотя бы кто-нибудь привёл санитарные нормы содержания свинца в мясных и растительного происхождения продуктах, или предельно допустимые концентрации (ПДК) его растворимых соединений в воде... и ведь не Государственная это тайна, а так – боязно попасть впросак и, пусть случайно, предоставить аргумент в пользу «противной стороны»; говорить же вообще, вокруг да около, куда как спокойнее. Также никто (камешек в огород орнитологов!) не приводит данных о времени нахождения гастролитов в желудке птиц в норме и при замене их посторонними предметами, в частности – свинцовой дробью.

И вторая черта, присущая участникам «крестового похода» против свинца – за редким исключением дремучее невежество в области химии, причём в объёме её курса... за среднюю общеобразовательную школу! Господа, полноте, - вы что, уроки химии прогуливали чаще, чем прочие?!. Ну что ж, давайте заглянём в последнее издание учебника общей химии Н.Л. Глинки, на котором выросло не одно поколение исследователей-естественников, и от изучения которой никто не освобождал ни зоологов, ни ботаников, ни, тем более, экологов. В нём, на страницах, посвящённых свинцу, мы найдём массу информации по интересующему нас вопросу. В частности, узнаем, что на воздухе свинец быстро покрывается тонким слоем оксида, защищающего его от дальнейшего окисления. Вода сама по себе не взаимодействует со свинцом (!), но в присутствии воздуха свинец постепенно разрушается водой с образованием гидроксида свинца. Однако при соприкосновении с жёсткой водой свинец покрывается защитной плёнкой нерастворимых солей, препятствующей дальнейшему действию воды и образованию гидроксида. Вам ясно, уважаемые оппоненты? – в мягкой (читай – болотной) воде свинец, погружённый в толщу гниющих растительных остатков, не выщелачивается из-за недостатка кислорода (кислорода там и днём с огнём не найти, - сплошное маслянокислое брожение, не верите – понюхайте); а на упоминавшихся уже песчаных грунтах (там, где есть движение воды, связанная с ней аэрация, но и где жёсткость воды всегда выше) – надёжная химическая изоляция металла плёнкой сульфата или основного карбоната. И, в обоих случаях, - исключение из трофических цепей: ну лежит себе дробь и лежит, и никому (с химической точки зрения) не мешает...

Да, кстати, о «вторичном загрязнении биоты при изменении рН водной среды» (Новицкий, с. 156). Там же, у Глинки, ясно сказано: разбавленная соляная и серная кислоты (кислоты, а не подкисленная вода – Ю.Я.) почти не действуют на свинец. В концентрированной серной кислоте свинец растворяется только при нагревании; и лишь в азотной кислоте свинец растворяется легко, причём в кислоте невысокой концентрации быстрее, чем в концентрированной. Но когда в наших реках потечёт вместо воды пусть и разбавленная, но всё же – азотная кислота, вряд ли будет уже кому вспоминать об охотниках с их свинцовой дробью, не правда ли...

Причём в плену искренних (не сомневаюсь в этом нисколько!) заблуждений пребывают и те, кто в силу своей высокой должности призваны осуществлять управление биологическими ресурсами. Например, в №5 «Охотника» помещена статья начальника отдела животного мира Минэкологии, кандидата биологических наук В. Домашлинца «Свинцовая дробь: проблемные вопросы и пути их решения». «Как происходит загрязнение свинцом природной среды во время охоты?» - риторически вопрошает автор читателя. И тут же всё разъясняет: «Каждый патрон дробовика, используемого при охоте на гусей и уток, содержит 280 дробинок» (с. 38)! – Снова призрак Имре Кальмана бродит по Европе: помните его злополучный штуцер? Да что же это за пагубная страсть такая – считать дробь в патронах! И сообщать результаты подсчёта... охотникам!! Как будто мы не знаем, что дробин может быть и 60, и 360, и что количество их не имеет ни малейшего значения. Имело бы, поскольку суммарная площадь поверхности мелких дробинок во много раз превышает площадь поверхности равной навески крупной дроби, но мы только что узнали из учебника химии: металлический свинец с водой не взаимодействует вообще.

Продолжим цитирование: «В Канаде, например, где подробно изучалась эта проблема, <…> загрязнение дробью водно-болотных угодий, где происходила наиболее интенсивная охота, достигало 200 дробинок на квадратный метр. Считается, что такие же показатели характерны и для других стран» (там же). Хотелось бы услышать аргументированный ответ на вопрос: кем считается, и на каком, собственно, основании? И куда нам девать скрупулёзного исследователя Новицкого с его не укладывающейся в модные теории пресловутой дробиной на 10 квадратных метров?! У нас что, страна совсем уж «другая»?!! А ведь и вправду другая: практически все исследования, выполненные в Канаде, на Аляске, в Норвегии касались приполярных районов массового гнездования гусей и уток, водоёмы которых имеют мерзлотное дно, лишённое рыхлого ила. Так что, в то время как наши крыжни могут рыться вполне безопасно, их заокеанские и скандинавские собратья и впрямь наглотаются дроби...

И, наконец, - перл! – на той же 38-й странице читаем: «Должны пройти десятки и сотни лет, прежде чем свинцовые дробинки растворятся в воде. Кроме того, дно водно-болотных угодий часто бывает достаточно плотным <…>». Приветствую Ваш оптимизм, господин Домашлинец! – и всё же вынужден Вас огорчить: свинцовая дробь никогда не растворится в воде, даже за миллион лет... так что – не ждите зря и не теряйте драгоценного времени. Ох уж эти ссылки на зарубежную литературу! – ну где, где это дно болот часто бывает плотным? – что же сапоги-то на охоте так вязнут?! В Канаде, на Аляске, в России, одним словом – «на северах» - да, бывает, и сколько угодно, но не в заиленных же заливах и старицах нашей благословенной Украины! Да, кстати, и ещё одно противоречие: если свинец (допустим «на минуточку») всё же растворяется в воде, но так медленно («десятки и сотни лет»!), то и проблемы, по всей видимости, не существует: медленно в данном случае для биосферы было бы куда как безопаснее, чем быстро.

Кстати, вернёмся, как и обещано, к вопросу о размерах дробинок. Следуя рекомендациям Р.А. Новицкого, но только касающихся совершенствования в стрелковом мастерстве, а не использования напропалую дроби №№3 – 4, отметим, что стреляя в меру (15-35 м) дробью, соответствующей ружью и дичи (для кряквы и 12-16 калибров это – в августе – дробь №6-7, в сентябре-октябре №5, и только позже, вплоть до декабря, - упомянутые в самом начале №№3 и 4), мы действительно можем резко сократить антропогенный занос металлического свинца в водные биоценозы. Поскольку при такой разумной стрельбе результативность её резко подскочит, а расход боеприпасов несомненно уменьшится, как и расходы на их приобретение. Крупная тяжёлая дробь, в полном соответствии с уравнением Стокса, будет быстрее и глубже погружаться в вязкий ил, чем мелкая и лёгкая. И птицы в качестве гастролитов смогут (если захотят!..) использовать именно дробинки малого диаметра, в единичных экземплярах имеющих меньшую, чем крупные дробины, реакционноспособную площадь поверхности. Т.о., опасность будет представлять только заглатывание большого количества дроби с большой суммарной площадью поверхности, о чём уже говорилось выше.

По неопубликованным данным (личное сообщение) орнитолога О.Ф. Головача, доцента Национального педуниверситета им. Драгоманова, при вскрытии мускулистых желудков 800 крякв, добытых в Киевской и Черкасской областях, проглоченные свинцовые дробинки были обнаружены им только у 26 птиц. Это составило 3,25%, причём отметим, - птицы эти были благополучно отстреляны влёт, а отнюдь не погибли от интоксикации «в страшных мучениях».

Читаем у В. Домашлинца: «Последние исследования в Европе и Северной Америке показали, что примерно 40% всех водно-болотных птиц поглощают по крайней мере одну дробинку за сезон» (с. 39). Возможно, очень даже возможно, что в Северной Америке этих процентов и сорок, но опасаюсь, что и в заглатывании дроби нам не только обогнать, но и догнать Америку будет трудновато. А разве можно сравниться в проворстве «дробеглотания» с упомянутым в статье пациентом из Ньюфаундленда, в аппендиксе (а не в «аппендиците», кстати) которого перекатывались 200 дробин, - прямо как на квадратном метре дна... это же надо было так оголодать!! Как я уже писал, подобные случаи носят казуистический характер и не могут служить иллюстрацией закономерности: ну имеет человек специфической формы аппендикс, - так это, как говорят нынче, - его проблема.

Вся беда в том, что исчадие ХХ века – Интернет – позволяет оперативно отбирать именно подтверждающие вашу точку зрения научные источники. А исследователь должен быть холодным, как термометр: всякая информация, носящая объективный характер, имеет быть мила его сердцу, вне зависимости от корпоративных симпатий и «партийной» принадлежности.

Вопрос об интоксикации водоплавающей дичи свинцовой дробью, пожалуй, ещё можно считать открытым: очень уж всё в его решении неоднозначно и слишком зависит от конкретных местных условий. Ну нельзя здесь стричь всех под одну (замечу – американскую) гребёнку! Почему-то никто не приводит данных о времени нахождения в мускулистом желудке дикой утки нормальных гастролитов и посторонних предметов, их заменяющих, как никто не указывает и пределов значений рН желудочно-кишечного тракта птиц. Понятно, что любознательный профессор Мантейфель ничтоже сумняшеся накормил бы дробью разных сортов сотню селезней, и очень даже легко: «кюбзовцы» придержали бы, а он засыпал бы через воронку. И через каждые пару часов отправлял бы крыжака в мир иной,  учитывая задержавшуюся в желудке дробь и её состояние, а случись у него под рукой атомно-адсорбционный спектрометр – так ещё и регистрируя попутно динамику накопления свинца в птичьем мясе. Но, по счастью, мы – «зелёные» гуманисты, и подобного зверства учинять не будем. А что же будем? – а станем механически переносить выводы из зарубежных статей на благодатную почву нашей конъюнктуры: и мы, мол, пахали в заданном, в смысле – западном, направлении, - вот борозда...

Что же касается столь полюбившейся Минэко альтернативной дроби, то и здесь не всё так просто, как пытаются нам представить. Ну надо же! – предлагают дробь делать из... висмута, цинка (между прочим, тоже токсичный тяжёлый металл, но более химически активный, чем Старик Плюмбум), молибдена, вольфрама... это же сколько такой патрончик стоить будет?!! – уж лучше сразу дробь катать из золота, а пули отливать... серебряные, против «зелёных» привидений и ночных экологических кошмаров!        

А если серьёзно – остаются сталь да олово. По вполне понятным причинам предпочтение отдаётся стали. Но, имея значительно меньший удельный вес по сравнению со свинцовой, стальная дробь занимает в патроне слишком много места. Даже в случае применения специальных порохов с высокой насыпной плотностью, полновесный снаряд стальной дроби может поместиться только в патроне типа «Магнум». А для такого патрона необходимо и ружьё «Магнум», имеющее патронник 76 либо 88 мм. Подавляющее же большинство охотников владеет ружьями со стандартным, длиной 70 мм, патронником (65-мм патронник, похоже, уже вымер как биологический вид, радуя сердца только ценителей раритетного оружия). Следовательно, огромную массу законопослушных граждан пытаются вынудить к приобретению дорогостоящих новых ружей, стреляющих более дорогими патронами, цены на которые ещё взлетят, как фазан из ежевики, поскольку ни производство, ни – пока – импорт патронов со стальной дробью ещё не налажены. А это – ни что иное, как нарушение прав человека! В то время, как производственное объединение «Tacho» и шосткинский «Импульс», выпускающие отечественные патроны (их можно и следует покритиковать, но они – есть, и стоят не в пример дешевле, чем те же «Fiocchi» или «Hubertus»), наконец встали на ноги, господа «зелёные» грозят им разорением, а бюджет пытаются лишить налогов с продажи свинцовой дроби и снаряженных ею боеприпасов, популярность которых остаётся неизменной с ХVI-го века. Кроме местных производителей пострадают многие фирмы, импортирующие патроны зарубежного производства... и ради чего вся эта головная боль? – а ради того, чтобы заменить прекрасную дробь значительно худшей.

Лёгкие стальные дробины, имеющие заведомо низкие внешнебаллистические свойства, характеризуются меньшей поперечной нагрузкой, из-за чего быстрее теряют скорость и обладают поэтому пониженной дальноубойностью. Выход, казалось бы, кроется в укрупнении дроби, но это повлечёт за собой уменьшение количества дробин в снаряде, т.е. – снизит вероятность надёжного поражения дичи.

Не следует забывать также, что стальная дробь, при своей высокой твёрдости, царапает и преждевременно изнашивает ружейный ствол. Известный французский оружиевед Жан Бертон в своей книге «Охотничье оружие мира» (2002) пишет, что «стволы лишь немногих современных ружей способны выдержать стрельбу такими боеприпасами»  (с. 157). Это всё равно, что глотать неразжёванные сухари вместо нормального хлеба... Частично решая проблему, альтернативную дробь не применяют без специального пластмассового контейнера, изолирующего снаряд от стенки ствола и обеспечивающего безопасное для ружья (и стрелка!) прохождение им дульных сужений. Но контейнер – это автоматически повышение кучности боя и без того крупной, «не по росту» дичи дробью. Отсюда пойдут не только частые промахи, но и многочисленные подранки; вы этого добиваетесь, гуманные экологи?.. Понятно, что стратегической целью наших оппонентов является искоренение охоты как таковой в масштабах планеты; но вот с этим уж им явно придётся обождать, увы!

Так что все разговоры о том, что альтернативная дробь при адекватном техническом подходе не только не хуже, но даже лучше традиционной, критики явно не выдерживают. Что-то спортсмены, занимающиеся стендовой стрельбой, не спешат переходить на эту «лучшую» дробь.

Украина присоединилась к различным «свинцовым» конвенциям, приняв на себя обязательства, вряд ли выполнимые в ближайшем будущем. Но ведь все конвенции, по образцу знаменитой Бернской, предполагают и механизм выхода из числа стран, ратифицировавших соглашение... Понятно, что «обратного хода» не будет. И журнал «Охотник» пожалуй не может повлиять на политику охоты в Украине. Но вот формировать идеологию охоты, работать на её перспективу – может и должен. И – работает.

Здоровый дух конструктивной дискуссии, присущий публикациям этого журнала, более всего напоминает мне свободную внутреннюю атмосферу знаменитой «Природы и охоты» под редакцией незабвенного Леонида Павловича Сабанеева. А он дискуссий не боялся, смело предоставляя журнальные площади представителям обеих сторон... оно и понятно: дискуссия – двигатель прогресса. Так прямо и видится мне рубрика типа «Discussion club», - польза от неё может быть немалая. Читатели имеют право знать, куда их пытаются вести «молодые экологические капитаны»!

В заключение комментария к статье «Свинцовая дробь...» («Охотник» №5, сс. 38-39) позволю себе высказать недоумение: ну почему о вопросах, связанных с охотой, берутся судить люди, от охоты далёкие и материальную часть её знающие не так, чтобы очень. Ведь явно же есть в Управлении биоресурсов и дельные охотники... да хотя бы тот же Григорий Парчук, в прошлом – непревзойдённый стрелок. Сколько охотничьих приключений пережили мы с ним на берегах Супоя, Стохода и Припяти... вот ему бы и карты в руки!

Передо мной лежит документ, утверждённый Минюстом Украины 30 ноября 1998 года. Это - «Обязательный минимальный перечень исследований сырья, продукции животного и растительного происхождения <…>, которые следует проводить в государственных лабораториях ветеринарной медицины <…>». Вот взятые из него предельно допустимые концентрации (ПДК) свободного свинца, которые можно приблизительно экстраполировать для характеристики его миграции по трофическим цепям наших водоёмов. Моллюски и ракообразные – не более 10 мг/кг, сочные корма (примерный аналог водной растительности, упомянутой выше, а также -  основа питания пролётных гусей) – не более 5 мг/кг, зерновые и зернобобовые для скармливания животным (основной корм уток в сентябре – октябре) – не более 5 мг/кг, рыба пресноводная свежая – не более 1 мг/кг, птица свежая – не более 0,5 мг/кг. И ещё, из другого нормативного документа – вода для прудовых (форелевых и карповых) хозяйств – не более 0,1 мг/л. Так что – думайте, учёные.

Ну а я, верный избранной традиции, завершу свой научный фельетон... тостом в духе героев оперетт Кальмана, - не зря же с них начал. Хотелось бы поднять бокал шампанского за профессионализм. Во всём. Прав, абсолютно прав Алексей Павлов, эколог из Ассоциации Зелёный Щит: нельзя строить имидж на незнании («Охотник» №6, прекрасная статья «Почему молчат охотники...». Уже не молчат и больше не будут). Не знаешь – не пиши. А если очень хочется – овладей сперва материалом по теме в совершенстве, и тогда – с Богом.

С искренним уважением и симпатией ко всем, кто дочитал до конца –

Юрий Яниш, кандидат биологических наук

Опубликовано в журнале «Охотник» №8, 2003, с. 72 – 76, Киев